Крымский коньяк
Не умеют делать. Что не пробовал-хрень редкостная.и в сетевых магазинах, и на набережной в подвале вроде от производителя-один хрен. Можно сказать гавно. Вино хорошее, коньяк нет.Не умеют делать. Что не пробовал-хрень редкостная.и в сетевых магазинах, и на набережной в подвале вроде от производителя-один хрен. Можно сказать гавно. Вино хорошее, коньяк нет.Крымский коньяк
Не умеют делать. Что не пробовал-хрень редкостная.и а сетевых магазинах, и на набережной в прдвале один хрен. Можно сказать гавно.
Квартирник у Маргулиса
Никогда не смотрел квартирник. Тут по первому шло вот это аватарное.. Такое никакое, кроме нарисованного этого) . Переключил. Нтв новогодний квартирник у Маргулиса: наверное за несколько лет не смотрел ничего лучше. Пелагея, Ария, Пикник, Рондо, Алиса Вокс, Воскресенье, Чайф.. и кого только не увидел. Очень рад,что вместо искуственного,пустого- всех этих биланов, настоящее и светлое тоже показывают.
Избирательный участок.
Вахтовый посёлок Повх. Сегодняшнее голосование в арочнике. Дополнение к людям, выставляющие смешные и неожиданные места нынешнего смешного и неожиданного плебисцита.Молодцы.
На центральной улице Кинешмы повесили чучела Горбачева и Ельцина К авторам оригинальной инсталляции приехала полиция. Вчера, 21 апреля, на ограде одного из домов на улице Ленина, были вывешены чучела с лицами первого президента СССР Михаила Горбачева и первого президента России Бориса Ельцина. К каждому из них была прикреплена табличка, где среди прочего было написано слово «предатель». Также, рядом с чучелами болтался плакат: «Коронавирус не ждали???».
Да, смерть!
Умер Эдуард Вениаминович Лимонов. Нет слов. Таких людей больше не будет.Пополнил свою Книгу Мёртвых.. Что за напасть такая: только похоронил отца 12 февраля, вот ещё один мной безмерно уважаемый человек оставил этот свет. Вечная память, и земля, как водится, пухом.
Больница за 48 часов
-
ЛОЖКА МЕДА
В целом, ничего такого, о чем мы с вами не говорили.
Даже примерно в тех же формулировках (например, про метастазы).
Но все-таки Константин не исключает, что кремлевские сумеют на несколько лет пристроиться к Штатам на правах гиены, и более того, верит в возможность самоорганизации широких российских масс, - то есть, в определенной мере оптимистичен. А доза оптимизма носителю суверенитета и единственному источнику власти всегда полезна. Поэтому размещаю...
Падение продаж автомобилей.
Автомобильный мир на грани катастрофы. Вся парадигма потребления меняется. Появились доставки, кэшбеки, программы лояльности, такси дешевеет вопреки здравому смыслу. Передвижение в пространстве больше не самоцель. И это лишь малая часть настроений, витающих в и без того серьёзно разряжённой атмосфере в автомобильной общественности.
Лёгкость кредитов сделала автомобили доступными практически всем, кто зарабатывает хоть немного больше прожиточного минимума. Это, кстати, одна из причин, почему автомобильная пресса не может выбраться из затяжного пике вот уже который год. И кризисы здесь ни при чём: человеку просто неинтересно читать про то, что у него уже есть. Большинству потребителей неважно, как новая Creta/Arkana/Vesta входит в поворот на скорости 90 км/ч с отключённой системой стабилизации: они так не ездят. Народу важно знать, что их машина умеет ехать, сама переключать передачи, охлаждать воздух в салоне летом, греть — зимой и не ломаться. А эту информацию до клиента легко донесёт либо менеджер в дилерском центре, либо специалист службы поддержки.
Люди перестали хотеть автомобили. Молодёжь больше не вешает на стены комнат постеры с суперкарами, трансляции «Формулы-1» никто не смотрит. Машина перешла из области предметов культа в устаревшее средство передвижения. Разумеется, это справедливо в основном для крупных городов. В глубинке автомобили ещё долго будут одним из немногих способов сообщения с цивилизацией. Но в том-то и беда: основные продажи всего, что сопровождало автомобили, были всегда именно в крупных городах. А сельские жители не смогут поддерживать всю имеющуюся инфраструктуру в том объёме, который она привыкла всасывать.
Автомобильные издания закрываются одно за другим. Первыми под удар, разумеется, попали бумажные СМИ. Дилеры наконец-то признались, что продажи в мае 2019 года рухнули на одну пятую. Национальное бюро кредитных историй отчиталось о падении объёмов автокредитования. Люди не хотят покупать новые автомобили. Почему? Загибаем пальцы:
Сократился ассортимент. На данный момент при имеющемся законодательстве продавать в РФ что-то, собранное за пределами РФ, крайне невыгодно. Немалые затраты на сертификацию могут просто не окупиться из-за высокой цены, обусловленной «конскими» налогами. А производят у нас не так уж и много, если разобраться.
Со всех сторон автомобилистов травят новыми штрафами, платными парковками, сужением дорог и вездесущей плиткой, транспортными налогами, постоянно растущими ценами на топливо. Как только человек покупает машину, он фактически открывает ящик Пандоры или, вернее сказать, даёт тысячам дельцов-прилипал право распоряжаться своим кошельком.
Дилеры стонут от падения продаж. Но, если разобраться, они сами в этом виноваты. За среднюю цену одного ТО у официального продавца можно перелопатить полмашины в неавторизованном сервисе! Те, кто умеет считать деньги и риски, ожидаемо пойдут не в красивый сетевой шоу-рум, а на интернет-площадку объявлений «вторички».
В падении продаж виноваты и сами производители. В середине 90-х годов они решили, что продавать по-настоящему надёжные машины невыгодно. Надо наращивать объёмы сервиса. Как итог моторы, еле-еле достигающие 100 тысяч километров пробега, да и то с задирами в цилиндрах, полупровёрнутыми вкладышами и треснутыми коленвалами. Патрубки и прокладки делают чуть ли не из картона. И кому это понравится? Почему тридцатилетний «немец» ездит и по сей день, и единственное, о чём должен думать его владелец, — защита от коррозии, а новый «премиальный» седан, кроссовер, хетчбэк не вылезает из сервиса неделями?
Люди привыкли хотеть то, что они не могут себе позволить. Поэтому мы до сих пор иногда читаем про новый Lamborghini Urus, да и то ворчим, что это всего лишь Touareg с дорогим кузовом. Тем временем массовый сегмент попросту себя изжил. Никто не хочет разбираться в том, какие светодиоды встроены в фонари на новом Kia Seltos, потому что это — абсолютно искусственный продукт, созданный без души, но с диким желанием наварить побольше маржи. Да, он будет не хуже Creta и Kaptur, а водители белых Rio будут смотреть на него, как на мираж в пустыне. Но Seltos не изменит ситуации на рынке.
В качестве завершения принято писать о возможном развитии событий. В данном случае оптимизма маловато. Продажи так и будут падать, пока рынок не устаканится на некоем, так сказать, «естественном» уровне потребления: новую машину будут покупать те, кто продал старую. Новые автовладельцы, сдающие на права в наши дни, вполне ожидаемо как раз купят то, от чего захотят избавиться те, кто может купить новый автомобиль. Таков порядок нормального рынка.
Но и это равновесие не будет долгим. Виной тому действия, предпринимаемые властями. Они хотят сделать жизнь автомобилиста-одиночки невыносимой. Цели у них вроде бы благородные: уменьшить транспортный поток и разгрузить дороги. Но они своими действиями убивают целую индустрию. Каршеринг и такси уже косвенно повлияли на продажи. Дальше будет больше. Всё идёт к тому, что лет через тридцать мы будем рассказывать своим внукам, старинную былину, о том, как когда-то сами покупали, обслуживали автомобиль, как он приносил радость и был практически членом семьи. Клуб 4×4
Лёгкость кредитов сделала автомобили доступными практически всем, кто зарабатывает хоть немного больше прожиточного минимума. Это, кстати, одна из причин, почему автомобильная пресса не может выбраться из затяжного пике вот уже который год. И кризисы здесь ни при чём: человеку просто неинтересно читать про то, что у него уже есть. Большинству потребителей неважно, как новая Creta/Arkana/Vesta входит в поворот на скорости 90 км/ч с отключённой системой стабилизации: они так не ездят. Народу важно знать, что их машина умеет ехать, сама переключать передачи, охлаждать воздух в салоне летом, греть — зимой и не ломаться. А эту информацию до клиента легко донесёт либо менеджер в дилерском центре, либо специалист службы поддержки.
Люди перестали хотеть автомобили. Молодёжь больше не вешает на стены комнат постеры с суперкарами, трансляции «Формулы-1» никто не смотрит. Машина перешла из области предметов культа в устаревшее средство передвижения. Разумеется, это справедливо в основном для крупных городов. В глубинке автомобили ещё долго будут одним из немногих способов сообщения с цивилизацией. Но в том-то и беда: основные продажи всего, что сопровождало автомобили, были всегда именно в крупных городах. А сельские жители не смогут поддерживать всю имеющуюся инфраструктуру в том объёме, который она привыкла всасывать.
Автомобильные издания закрываются одно за другим. Первыми под удар, разумеется, попали бумажные СМИ. Дилеры наконец-то признались, что продажи в мае 2019 года рухнули на одну пятую. Национальное бюро кредитных историй отчиталось о падении объёмов автокредитования. Люди не хотят покупать новые автомобили. Почему? Загибаем пальцы:
Сократился ассортимент. На данный момент при имеющемся законодательстве продавать в РФ что-то, собранное за пределами РФ, крайне невыгодно. Немалые затраты на сертификацию могут просто не окупиться из-за высокой цены, обусловленной «конскими» налогами. А производят у нас не так уж и много, если разобраться.
Со всех сторон автомобилистов травят новыми штрафами, платными парковками, сужением дорог и вездесущей плиткой, транспортными налогами, постоянно растущими ценами на топливо. Как только человек покупает машину, он фактически открывает ящик Пандоры или, вернее сказать, даёт тысячам дельцов-прилипал право распоряжаться своим кошельком.
Дилеры стонут от падения продаж. Но, если разобраться, они сами в этом виноваты. За среднюю цену одного ТО у официального продавца можно перелопатить полмашины в неавторизованном сервисе! Те, кто умеет считать деньги и риски, ожидаемо пойдут не в красивый сетевой шоу-рум, а на интернет-площадку объявлений «вторички».
В падении продаж виноваты и сами производители. В середине 90-х годов они решили, что продавать по-настоящему надёжные машины невыгодно. Надо наращивать объёмы сервиса. Как итог моторы, еле-еле достигающие 100 тысяч километров пробега, да и то с задирами в цилиндрах, полупровёрнутыми вкладышами и треснутыми коленвалами. Патрубки и прокладки делают чуть ли не из картона. И кому это понравится? Почему тридцатилетний «немец» ездит и по сей день, и единственное, о чём должен думать его владелец, — защита от коррозии, а новый «премиальный» седан, кроссовер, хетчбэк не вылезает из сервиса неделями?
Люди привыкли хотеть то, что они не могут себе позволить. Поэтому мы до сих пор иногда читаем про новый Lamborghini Urus, да и то ворчим, что это всего лишь Touareg с дорогим кузовом. Тем временем массовый сегмент попросту себя изжил. Никто не хочет разбираться в том, какие светодиоды встроены в фонари на новом Kia Seltos, потому что это — абсолютно искусственный продукт, созданный без души, но с диким желанием наварить побольше маржи. Да, он будет не хуже Creta и Kaptur, а водители белых Rio будут смотреть на него, как на мираж в пустыне. Но Seltos не изменит ситуации на рынке.
В качестве завершения принято писать о возможном развитии событий. В данном случае оптимизма маловато. Продажи так и будут падать, пока рынок не устаканится на некоем, так сказать, «естественном» уровне потребления: новую машину будут покупать те, кто продал старую. Новые автовладельцы, сдающие на права в наши дни, вполне ожидаемо как раз купят то, от чего захотят избавиться те, кто может купить новый автомобиль. Таков порядок нормального рынка.
Но и это равновесие не будет долгим. Виной тому действия, предпринимаемые властями. Они хотят сделать жизнь автомобилиста-одиночки невыносимой. Цели у них вроде бы благородные: уменьшить транспортный поток и разгрузить дороги. Но они своими действиями убивают целую индустрию. Каршеринг и такси уже косвенно повлияли на продажи. Дальше будет больше. Всё идёт к тому, что лет через тридцать мы будем рассказывать своим внукам, старинную былину, о том, как когда-то сами покупали, обслуживали автомобиль, как он приносил радость и был практически членом семьи. Клуб 4×4
Война 74 го года, или зачем туркам С 400
Беспримерный героизм и чудовищные ошибки – все это продемонстрировала война между двумя членами НАТО, начавшаяся ровно 45 лет назад. Речь идет о конфликте Турции и Греции за остров Кипр. Не будет преувеличением сказать, что именно события того времени повлияли на решение Анкары купить комплексы ПВО именно у России, а не у США.
Ровно 45 лет назад, 20 июля 1974 года, в пять утра первая волна турецкого военного десанта высадилась на пляже Пентемили, начав «операцию Аттила» – турецкое вторжение на остров Кипр. И несмотря на то, что за прошедшие почти полвека военные технологии и планирование ушли далеко вперед, основные военные доктрины и турок, и греков продолжают вращаться вокруг Кипра и спорных островов, а в основе их лежит опыт скоротечной войны 1974 года. Опыт для турок в целом печальный, несмотря на вроде бы видимый успех – захват северной части Кипра, этническую чистку и провозглашение там независимой республики.
Начало событий
Строго говоря, война началась на день раньше, когда из порта Мерсин вышла первая ударно-десантная группа турецкого флота (10 тыс. солдат, 15 танков, 12 орудий и 20 БТР). Они успешно совершили вечерне-ночной переход до Кипра, не встретив сопротивления со стороны Греции. Дело в том, что американские самолеты с авианосца «Форрестол» практически блокировали полеты греческих ВВС без объяснения причин. В противном случае турецкая десантная группа просто не доплыла бы Кипра.
Воздушная блокада Греции американцами привела к тому, что для переброски подкрепления на Кипр греческим летчикам на тяжелых военно-транспортных самолетах пришлось совершить ночной перелет на бреющем над морем, почти задевая волны, – так называемый полет самоубийц, вошедший в историю. При этом киприоты не были предупреждены об этом по соображениям безопасности, чтобы американцы не перехватили сообщение и не передали его туркам. В результате киприоты в темноте при посадке в аэропорту Никосии сбили один из транспортов с греческими десантниками подмоги.
На следующий день, 21 июля, пока турецкий десант пробивался к порту Киринии, на море у побережья Киринии случилось фантастическое событие, надолго изменившие сознание турецкого генералитета.
Несколько греческих военных кораблей, находившихся у острова Родос, 20 июля, узнав о вторжении, спешно двинулись в сторону Кипра. Их заметил турецкий разведывательный самолет. Турки предположили, что греческая эскадра идет взять на эскорт транспорт «Лесбос», перевозивший 450 греческих солдат из сменного контингента на острове. Турки считали беззащитный «Лесбос» (корабль, а не остров) хорошей целью для своей бомбардировочной авиации.
450 греческих спецназовцев – это сила (о них ниже), в отличие от киприотов-ополченцев.
Призывные пункты на Кипре были переполнены добровольцами-христианами уже утром 20 июля, но, например, один из батальонов ополчения не смогли сформировать из-за того, что склад с обмундированием для них находился в северной части острова. А она уже была недоступна из-за блокады дорог, устроенной в населенных местными турками селах. У киприотов было критично мало бронетехники, а артиллерией они просто не умели пользоваться. В такой обстановке для турок становилось критично важно перехватывать любые профессиональные подкрепления из континентальной Греции.
Турки были заранее уверены, что греки будут перебрасывать подкрепления по морю, а не по воздуху. Транспорт «Лесбос» считался в таком контексте целью №1, важнее захвата порта Киринии. Кириния – ближайший и наиболее удобный для греков порт высадки, потому первые две волны турецкого десанта и были направлены против этого города. В результате было отдано два приказа – один ВВС, другой – ВМС: любой ценой уничтожить греческую эскадру, чтобы она не смогла обеспечить охрану греческих транспортов.
«Дружественный огонь» невиданного масштаба
Утром 21 июля три турецких эсминца типа «Гиринг» (бывшие американские «Флетчер», сильно модернизированные) «Адатепе», «Коджатепе» и «Тиназтепе» получили этот приказ, находясь у берегов Киринии и охраняя десант. Беда в том, что ночью турки обычно спят, и потому мониторинг пространства велся только днем. А за ночь греческая эскадра по «неизвестной причине» развернулась обратно на Родос. В итоге турки потеряли греческую эскадру из виду.
Кому это пришло в голову – до сих пор очень охраняемая в Греции тайна, как и большая часть всего «Досье Кипр». Но случилось так, что радиостанция греческой разведки на Пафосе передала в открытый эфир «благодарность» греческим военно-морским силам за «своевременное прибытие» на защиту Киринии. Наследники Сулеймана Великолепного купились как дети малые. Они решили, что потерянная ими греческая эскадра уже подошла вместе с «Лесбосом» к Киринии и сейчас опрокинет первую волну десанта обратно в Средиземное море.
С аэродрома Эскишехира поднялись 28 бомбардировщиков F-100Ds, а с базы Мюртед (той самой, куда прилетают сейчас по частям российские С-400) еще 16 F-104Gs. Одновременно три турецких эсминца получили приказ следовать на Пафос, чтобы «приступить к уничтожению» мифического греческого флота.
Эти одиночества встретились в 14.35 в водах северо-восточнее Кипра. Следующие несколько часов турецкая авиация самозабвенно бомбила собственный флот. Потом они говорили, что греческие корабли были такой же американской постройки, что и турецкие, и «сверху не видно». И неважно, что на кораблях развевались турецкие флаги.
В «Коджатепе» прямым попаданием бомбы была снесена боевая рубка. Затем на эсминце взорвалось хранилище боеприпасов, и примерно в 22.00 он затонул. Погибло 78 турецких моряков, включая капитана. Выживших подобрало израильское судно и эвакуировало в Хайфу. С наступлением темноты оставшиеся сильно поврежденные два эсминца вышли из боя и поковыляли к турецкому берегу. Ковыляли они долго, потому на следующее утро все турецкие СМИ успели выйти с сообщениями о «разгроме греческого флота у Пафоса». Впоследствии эти газеты пришлось изымать по всей стране.
Еще бы. С точки зрения военной истории это – крупнейший после окончания Второй мировой войны случай так называемого дружественного огня.
Подвиги без награды
Важнейшие события происходили не только на воде и воздухе, но и на земле. Тем более что для греков скоротечная война 1974 года носила характер, близкий к священной, и отсылала в глубины истории. В результате на турецкие предложения сдаться с греческих позиций звучало «Молон лабе!» («приди и возьми» – ответ царя Леонида персам перед битвой при Фермопилах). В ряде случаев греки демонстрировали просто чудеса героизма. И надо понимать, что турецкие силы вторжения в итоге после третьей волны высадки насчитывали более 40 тыс. человек со 200-ми танками против 12 тыс. киприотов и 2 тыс. греков с 32-мя танками Т-34.
Например, 14 августа турки предприняли очередную попытку штурма аэродрома Никосии. К этому моменту уже формально действовало соглашение о прекращении огня, но турки упорно пытались «улучшить ситуацию». Им донельзя был нужен аэропорт и собственно столица Никосия.
Небольшое греческое село Айос Деметиос закрывало туркам путь к полному окружению кипрской столицы. Позиции оборонял «первый эскадрон спецназа» ЭЛДИК, десантники из континентальной Греции, находившиеся там официально по специальному международному соглашению после провозглашения независимости острова (тот самый транспорт «Лесбос», проводивший ротацию ЭЛДИКа). Турки бросили на Айос Деметиос два роты танков М48-А2 и до батальона пехоты. Греки получили приказ рассеяться и отступить, после чего спецназовцы разбились на пары, поскольку соотношение сил было катастрофическим, да к тому же турки вели беспрерывный артиллерийский обстрел.
В суматохе молоденький рядовой Манолис Бикакис потерял своего напарника, у которого была рация и таким образом не услышал приказа об отступлении. Он закрепился в доме на окраине села, имея лишь гранатомет с восемью выстрелами (по другим данным, у него была «шайтан-труба» – советский огнемет «Шмель»). На него клином шли сразу шесть турецких танков. С дистанции 270 метров он подбил первый, сменил позицию и сжег второй. С 200 метров он уничтожил третий танк, и пока турки в панике маневрировали (они, видимо, решили, что против них стоит целый взвод огнеметчиков), подбил четвертый. Оставшиеся два танка стали отступать на предельной скорости, но рядовой Бикакис последовательно сжег и их. Последний танк он подбил с 700 метров, добившись 100% попаданий.
Турецкая пехота в ужасе забилась в четырехэтажное здание «Технической школы Григориу». Подойдя к зданию, Бикакис запустил остававшиеся у него два огнеметных выстрела в первый и третий этажи, похоронив там чуть ли не роту турок (точные потери Анкара засекретила). Собрав трофейные пулеметы, Бикакис еще четыре дня (!) в одиночку оборонял село без пищи. Правда, масштабных наступлений турки уже не предпринимали, пока греческие спецназовцы не вернулись в Айос Деметиос и не обнаружили там истощенного Бикакиса.
15 августа, на следующий день после начала обороны села Айос Дементиос рядовым Бикакисом, турки начали наступление на населенный пункт Скилура с той же целью окружения и захвата столицы Кипра. На село наступали опять же две роты танков М47 при поддержке двух батальонов парашютистов, высаженных с вертолетов.
Греческий гарнизон Скилуры состоял из пяти рот пехоты. У греков катастрофически не хватало бронетехники, потому они цеплялись за каждый трофей. 1 августа грекам удалось захватить турецкий М47. Его подлатали, завели и поставили в одиночку оборонять Скилуру по командованием сержанта Константиноса Дрососа. За несколько часов боя до наступления темноты один танк Дрососа уничтожил семь турецких танков и еще один был подбит из безоткатного орудия. Турецкие парашютисты после этого просто разбежались. Уже пожилой отставной сержант Дросос получил заслуженную награду за этот бой только в 2015 году. Сейчас он видный деятель Коммунистической партии Греции.
После свержения «черных полковников», последовавшего за поражением на Кипре, прогрессивная общественность Европы лет десять измывалась над греческим самосознанием примерно так, как сейчас измывается над национальной гордостью сербов. Именно Афины были объявлены «зачинщиками войны», поскольку греки – националисты, религиозные фанатики, расисты и милитаристы, носятся со своим «энозисом» (идеей присоединения Кипра к континентальной Греции) как частью шовинистической «Великой Идеи» («Мегали идэа» – теория восстановления Византии за счет турецкой Восточной Анатолии и Фракии) и помешаны на исторической мести туркам за четыре столетия издевательств. А интервенты турки в этой системе координат оказались чуть ли не в разряде пострадавших.
После 1974 года практически никто из греков не получил на Родине никаких наград, признания или повышения по службе. Их скопом зачислили в «пособники фашистского режима» и в «участники предательского переворота против архиепископа Макариоса». Это было негласной частью сделки нового правительства в Афинах с европейскими властями, США и ООН. Ну, примерно, как современные требование ЕС выдать в Гаагу сербских офицеров. Лишь в конце 1990-х на стелле Памятника неизвестному солдату в Афинах выбили надпись «Кипр», а погибшим в этой войне солдатам и офицерам стали отдавать почести.
Послевоенные выводы
Сразу после окончания этого конфикта между двумя странами НАТО – Турцией и Грецией – началась асимметричная гонка вооружений. Обе страны сделали из событий 1974 года прямо противоположные выводы.
Греки решили, что в целом идея переброски на Кипр подкрепления по воздуху была замечательной, только помешали американцы. Потому наращивание авиации и десантных подразделений шло опережающими темпами. На флоте также росло число десантных средств (были даже слухи о возможных закупках БДК в России), но в целом концепция воздушного контроля и воздушного же вторжения победила.
Вопрос о Кипре заключен только в том, кто быстрее и с меньшими потерями перебросит на остров подкрепления и сможет их снабжать. Поняв это, в Анкаре почему-то сочли морскую десантную операцию в целом удачной и сосредоточились на концепции, прямо противоположной греческой – наращивать флот и десантные средства вторжения.
Кроме того, турецкий Генштаб озаботился поиском эффективных средств ПВО. Даже туркам стало ясно, что их силы вторжения, сколь многочисленны они не были бы, греки просто потопят с воздуха. А поставленные в Турцию западные средства ПВО никуда не годятся, потому они не являются собственностью турецкой армии. Они отданы «в лизинг» и управляются не турецкими, а американскими и до недавнего времени немецкими расчетами. Их статус – защищать не Турцию и ее интересы, а только базы НАТО в случае «большой» войны. И нет никаких оснований полагать, что в случае ограниченного конфликта в Восточной Средиземноморье (скажем прямо – с Грецией) эти ЗРК будут использованы по назначению. Американцы и немцы могут не рискнуть сбивать греческие самолеты, а зачем тогда нужно такое ПВО?
Без эффективного прикрытия с воздуха все монструозные военные доктрины Турции (в основном антигреческие) идут прахом. Вовремя проявившийся конфликт вокруг разработки шельфового газа только подчеркнул эту военно-стратегическую проблему. Сколько там газа, есть ли он вообще – еще наукой не доказано, а конфликт с греками вечен.
Таким образом, получая С-400, Турция обеспечивает себе сохранность неба в Восточном Средиземноморье, практически исключая из региона греческие ВВС.
Кипрская война 1974 года незаслуженно забыта, в первую очередь, по политическим соображениям. Европейское идейно-воспитательное давление на Грецию до самого последнего времени заставляло греков принижать значение этого события. На Турцию все эти десятилетия оказывалось похожее давление с целью отказаться от каких-либо действий вокруг Кипра. Кроме того, туркам крайне неудобно вспоминать все выше описанные обстоятельства войны.
Но несмотря на то, что со времен кампании 1974 года прошло уже 45 лет, память о ней жива не только в надгробьях и воспоминаниях. Было бы просто отбросить старый опыт за ненадобностью: вокруг одни беспилотники и цифровые технологии. Но, как показал опыт, новейшие технологии в чистом виде – лишь вишенки на торте. Стратегически такие вечные конфликты все равно протекают с использованием одних и тех же схем, которые продиктованы географией и почти не меняющейся психологией. А новые технологии меняют совсем немногое.
Газета Взгляд
Ровно 45 лет назад, 20 июля 1974 года, в пять утра первая волна турецкого военного десанта высадилась на пляже Пентемили, начав «операцию Аттила» – турецкое вторжение на остров Кипр. И несмотря на то, что за прошедшие почти полвека военные технологии и планирование ушли далеко вперед, основные военные доктрины и турок, и греков продолжают вращаться вокруг Кипра и спорных островов, а в основе их лежит опыт скоротечной войны 1974 года. Опыт для турок в целом печальный, несмотря на вроде бы видимый успех – захват северной части Кипра, этническую чистку и провозглашение там независимой республики.
Начало событий
Строго говоря, война началась на день раньше, когда из порта Мерсин вышла первая ударно-десантная группа турецкого флота (10 тыс. солдат, 15 танков, 12 орудий и 20 БТР). Они успешно совершили вечерне-ночной переход до Кипра, не встретив сопротивления со стороны Греции. Дело в том, что американские самолеты с авианосца «Форрестол» практически блокировали полеты греческих ВВС без объяснения причин. В противном случае турецкая десантная группа просто не доплыла бы Кипра.
Воздушная блокада Греции американцами привела к тому, что для переброски подкрепления на Кипр греческим летчикам на тяжелых военно-транспортных самолетах пришлось совершить ночной перелет на бреющем над морем, почти задевая волны, – так называемый полет самоубийц, вошедший в историю. При этом киприоты не были предупреждены об этом по соображениям безопасности, чтобы американцы не перехватили сообщение и не передали его туркам. В результате киприоты в темноте при посадке в аэропорту Никосии сбили один из транспортов с греческими десантниками подмоги.
На следующий день, 21 июля, пока турецкий десант пробивался к порту Киринии, на море у побережья Киринии случилось фантастическое событие, надолго изменившие сознание турецкого генералитета.
Несколько греческих военных кораблей, находившихся у острова Родос, 20 июля, узнав о вторжении, спешно двинулись в сторону Кипра. Их заметил турецкий разведывательный самолет. Турки предположили, что греческая эскадра идет взять на эскорт транспорт «Лесбос», перевозивший 450 греческих солдат из сменного контингента на острове. Турки считали беззащитный «Лесбос» (корабль, а не остров) хорошей целью для своей бомбардировочной авиации.
450 греческих спецназовцев – это сила (о них ниже), в отличие от киприотов-ополченцев.
Призывные пункты на Кипре были переполнены добровольцами-христианами уже утром 20 июля, но, например, один из батальонов ополчения не смогли сформировать из-за того, что склад с обмундированием для них находился в северной части острова. А она уже была недоступна из-за блокады дорог, устроенной в населенных местными турками селах. У киприотов было критично мало бронетехники, а артиллерией они просто не умели пользоваться. В такой обстановке для турок становилось критично важно перехватывать любые профессиональные подкрепления из континентальной Греции.
Турки были заранее уверены, что греки будут перебрасывать подкрепления по морю, а не по воздуху. Транспорт «Лесбос» считался в таком контексте целью №1, важнее захвата порта Киринии. Кириния – ближайший и наиболее удобный для греков порт высадки, потому первые две волны турецкого десанта и были направлены против этого города. В результате было отдано два приказа – один ВВС, другой – ВМС: любой ценой уничтожить греческую эскадру, чтобы она не смогла обеспечить охрану греческих транспортов.
«Дружественный огонь» невиданного масштаба
Утром 21 июля три турецких эсминца типа «Гиринг» (бывшие американские «Флетчер», сильно модернизированные) «Адатепе», «Коджатепе» и «Тиназтепе» получили этот приказ, находясь у берегов Киринии и охраняя десант. Беда в том, что ночью турки обычно спят, и потому мониторинг пространства велся только днем. А за ночь греческая эскадра по «неизвестной причине» развернулась обратно на Родос. В итоге турки потеряли греческую эскадру из виду.
Кому это пришло в голову – до сих пор очень охраняемая в Греции тайна, как и большая часть всего «Досье Кипр». Но случилось так, что радиостанция греческой разведки на Пафосе передала в открытый эфир «благодарность» греческим военно-морским силам за «своевременное прибытие» на защиту Киринии. Наследники Сулеймана Великолепного купились как дети малые. Они решили, что потерянная ими греческая эскадра уже подошла вместе с «Лесбосом» к Киринии и сейчас опрокинет первую волну десанта обратно в Средиземное море.
С аэродрома Эскишехира поднялись 28 бомбардировщиков F-100Ds, а с базы Мюртед (той самой, куда прилетают сейчас по частям российские С-400) еще 16 F-104Gs. Одновременно три турецких эсминца получили приказ следовать на Пафос, чтобы «приступить к уничтожению» мифического греческого флота.
Эти одиночества встретились в 14.35 в водах северо-восточнее Кипра. Следующие несколько часов турецкая авиация самозабвенно бомбила собственный флот. Потом они говорили, что греческие корабли были такой же американской постройки, что и турецкие, и «сверху не видно». И неважно, что на кораблях развевались турецкие флаги.
В «Коджатепе» прямым попаданием бомбы была снесена боевая рубка. Затем на эсминце взорвалось хранилище боеприпасов, и примерно в 22.00 он затонул. Погибло 78 турецких моряков, включая капитана. Выживших подобрало израильское судно и эвакуировало в Хайфу. С наступлением темноты оставшиеся сильно поврежденные два эсминца вышли из боя и поковыляли к турецкому берегу. Ковыляли они долго, потому на следующее утро все турецкие СМИ успели выйти с сообщениями о «разгроме греческого флота у Пафоса». Впоследствии эти газеты пришлось изымать по всей стране.
Еще бы. С точки зрения военной истории это – крупнейший после окончания Второй мировой войны случай так называемого дружественного огня.
Подвиги без награды
Важнейшие события происходили не только на воде и воздухе, но и на земле. Тем более что для греков скоротечная война 1974 года носила характер, близкий к священной, и отсылала в глубины истории. В результате на турецкие предложения сдаться с греческих позиций звучало «Молон лабе!» («приди и возьми» – ответ царя Леонида персам перед битвой при Фермопилах). В ряде случаев греки демонстрировали просто чудеса героизма. И надо понимать, что турецкие силы вторжения в итоге после третьей волны высадки насчитывали более 40 тыс. человек со 200-ми танками против 12 тыс. киприотов и 2 тыс. греков с 32-мя танками Т-34.
Например, 14 августа турки предприняли очередную попытку штурма аэродрома Никосии. К этому моменту уже формально действовало соглашение о прекращении огня, но турки упорно пытались «улучшить ситуацию». Им донельзя был нужен аэропорт и собственно столица Никосия.
Небольшое греческое село Айос Деметиос закрывало туркам путь к полному окружению кипрской столицы. Позиции оборонял «первый эскадрон спецназа» ЭЛДИК, десантники из континентальной Греции, находившиеся там официально по специальному международному соглашению после провозглашения независимости острова (тот самый транспорт «Лесбос», проводивший ротацию ЭЛДИКа). Турки бросили на Айос Деметиос два роты танков М48-А2 и до батальона пехоты. Греки получили приказ рассеяться и отступить, после чего спецназовцы разбились на пары, поскольку соотношение сил было катастрофическим, да к тому же турки вели беспрерывный артиллерийский обстрел.
В суматохе молоденький рядовой Манолис Бикакис потерял своего напарника, у которого была рация и таким образом не услышал приказа об отступлении. Он закрепился в доме на окраине села, имея лишь гранатомет с восемью выстрелами (по другим данным, у него была «шайтан-труба» – советский огнемет «Шмель»). На него клином шли сразу шесть турецких танков. С дистанции 270 метров он подбил первый, сменил позицию и сжег второй. С 200 метров он уничтожил третий танк, и пока турки в панике маневрировали (они, видимо, решили, что против них стоит целый взвод огнеметчиков), подбил четвертый. Оставшиеся два танка стали отступать на предельной скорости, но рядовой Бикакис последовательно сжег и их. Последний танк он подбил с 700 метров, добившись 100% попаданий.
Турецкая пехота в ужасе забилась в четырехэтажное здание «Технической школы Григориу». Подойдя к зданию, Бикакис запустил остававшиеся у него два огнеметных выстрела в первый и третий этажи, похоронив там чуть ли не роту турок (точные потери Анкара засекретила). Собрав трофейные пулеметы, Бикакис еще четыре дня (!) в одиночку оборонял село без пищи. Правда, масштабных наступлений турки уже не предпринимали, пока греческие спецназовцы не вернулись в Айос Деметиос и не обнаружили там истощенного Бикакиса.
15 августа, на следующий день после начала обороны села Айос Дементиос рядовым Бикакисом, турки начали наступление на населенный пункт Скилура с той же целью окружения и захвата столицы Кипра. На село наступали опять же две роты танков М47 при поддержке двух батальонов парашютистов, высаженных с вертолетов.
Греческий гарнизон Скилуры состоял из пяти рот пехоты. У греков катастрофически не хватало бронетехники, потому они цеплялись за каждый трофей. 1 августа грекам удалось захватить турецкий М47. Его подлатали, завели и поставили в одиночку оборонять Скилуру по командованием сержанта Константиноса Дрососа. За несколько часов боя до наступления темноты один танк Дрососа уничтожил семь турецких танков и еще один был подбит из безоткатного орудия. Турецкие парашютисты после этого просто разбежались. Уже пожилой отставной сержант Дросос получил заслуженную награду за этот бой только в 2015 году. Сейчас он видный деятель Коммунистической партии Греции.
После свержения «черных полковников», последовавшего за поражением на Кипре, прогрессивная общественность Европы лет десять измывалась над греческим самосознанием примерно так, как сейчас измывается над национальной гордостью сербов. Именно Афины были объявлены «зачинщиками войны», поскольку греки – националисты, религиозные фанатики, расисты и милитаристы, носятся со своим «энозисом» (идеей присоединения Кипра к континентальной Греции) как частью шовинистической «Великой Идеи» («Мегали идэа» – теория восстановления Византии за счет турецкой Восточной Анатолии и Фракии) и помешаны на исторической мести туркам за четыре столетия издевательств. А интервенты турки в этой системе координат оказались чуть ли не в разряде пострадавших.
После 1974 года практически никто из греков не получил на Родине никаких наград, признания или повышения по службе. Их скопом зачислили в «пособники фашистского режима» и в «участники предательского переворота против архиепископа Макариоса». Это было негласной частью сделки нового правительства в Афинах с европейскими властями, США и ООН. Ну, примерно, как современные требование ЕС выдать в Гаагу сербских офицеров. Лишь в конце 1990-х на стелле Памятника неизвестному солдату в Афинах выбили надпись «Кипр», а погибшим в этой войне солдатам и офицерам стали отдавать почести.
Послевоенные выводы
Сразу после окончания этого конфикта между двумя странами НАТО – Турцией и Грецией – началась асимметричная гонка вооружений. Обе страны сделали из событий 1974 года прямо противоположные выводы.
Греки решили, что в целом идея переброски на Кипр подкрепления по воздуху была замечательной, только помешали американцы. Потому наращивание авиации и десантных подразделений шло опережающими темпами. На флоте также росло число десантных средств (были даже слухи о возможных закупках БДК в России), но в целом концепция воздушного контроля и воздушного же вторжения победила.
Вопрос о Кипре заключен только в том, кто быстрее и с меньшими потерями перебросит на остров подкрепления и сможет их снабжать. Поняв это, в Анкаре почему-то сочли морскую десантную операцию в целом удачной и сосредоточились на концепции, прямо противоположной греческой – наращивать флот и десантные средства вторжения.
Кроме того, турецкий Генштаб озаботился поиском эффективных средств ПВО. Даже туркам стало ясно, что их силы вторжения, сколь многочисленны они не были бы, греки просто потопят с воздуха. А поставленные в Турцию западные средства ПВО никуда не годятся, потому они не являются собственностью турецкой армии. Они отданы «в лизинг» и управляются не турецкими, а американскими и до недавнего времени немецкими расчетами. Их статус – защищать не Турцию и ее интересы, а только базы НАТО в случае «большой» войны. И нет никаких оснований полагать, что в случае ограниченного конфликта в Восточной Средиземноморье (скажем прямо – с Грецией) эти ЗРК будут использованы по назначению. Американцы и немцы могут не рискнуть сбивать греческие самолеты, а зачем тогда нужно такое ПВО?
Без эффективного прикрытия с воздуха все монструозные военные доктрины Турции (в основном антигреческие) идут прахом. Вовремя проявившийся конфликт вокруг разработки шельфового газа только подчеркнул эту военно-стратегическую проблему. Сколько там газа, есть ли он вообще – еще наукой не доказано, а конфликт с греками вечен.
Таким образом, получая С-400, Турция обеспечивает себе сохранность неба в Восточном Средиземноморье, практически исключая из региона греческие ВВС.
Кипрская война 1974 года незаслуженно забыта, в первую очередь, по политическим соображениям. Европейское идейно-воспитательное давление на Грецию до самого последнего времени заставляло греков принижать значение этого события. На Турцию все эти десятилетия оказывалось похожее давление с целью отказаться от каких-либо действий вокруг Кипра. Кроме того, туркам крайне неудобно вспоминать все выше описанные обстоятельства войны.
Но несмотря на то, что со времен кампании 1974 года прошло уже 45 лет, память о ней жива не только в надгробьях и воспоминаниях. Было бы просто отбросить старый опыт за ненадобностью: вокруг одни беспилотники и цифровые технологии. Но, как показал опыт, новейшие технологии в чистом виде – лишь вишенки на торте. Стратегически такие вечные конфликты все равно протекают с использованием одних и тех же схем, которые продиктованы географией и почти не меняющейся психологией. А новые технологии меняют совсем немногое.
Газета Взгляд